Ледяной круг [= Львиный Зев] - Ольга Игоревна Елисеева

Подозрительным казалось и поведение диких племен, загнанных на самые окраины обитаемого мира. Веками почти не проявлявшие себя обитатели холмов вдруг вышли из-под земли и ударили все сразу: от западных болот Теплой до Гандвикского побережья на востоке.

Однако главным врагом оставались все-таки беотийцы. В глубине Арелата продолжала стоять мощная армия короля Хагена, выбить которую оттуда было задачей не из легких. Арвен благословлял Бога за то, что осенние дожди еще не начались. Казалось, что холода наступят сразу после ясных сухих дней, украсивших землю всеми оттенками желтого и алого. Сейчас король чувствовал себя увереннее, чем в конце лета, когда покидал Анконну на орнейском корабле.

Одержав во главе своей армии несколько побед, он приобрел прежнюю властность и уже спокойнее думал об Астин, не ища в ее привязанности никакого подвоха. Арвен сознавал, что его есть за что любить, а значит, чувства принцессы законны. Норлунг как-то незаметно привык думать о себе, как о женатом человеке, хотя они с Астин еще не заключили официального брака. Несмотря на то что раньше у короля было множество наложниц, норлунг никогда не испытывал такого ровного и сильного ощущения своей внутренней принадлежности кому-то. Странно, но его это не тяготило. В разговорах со старыми приятелями он называл себя бродячей собакой, наконец прибившейся к дому. Арвен скучал. Он не мог сейчас же отправиться в Орней, потому что его удерживало дело. Но мысль о том, что его где-то ждут, ободряла короля.

Вечером в шатре Львиного Зева собрался военный совет, обсуждали планы наступления в Арелате. Много спорили о возможностях Хагена нанести удар первым. Удивляли донесения лазутчиков о том, что король Беота намеревается действовать в союзе с фаррадским флотом. Ни у одного христианского государства никогда не было ничего общего с владыками агарян — подобный альянс казался кощунственным.

— Хаген Дагмарсон вообще не достоин ни своего имени, ни своих предков-крестоносцев, — заявил Горм Кольцо. — Связываться с магометанами!

— Я так не думаю, — бросил Раймон. — Возможно, сейчас настоящего Хагена вообще нет в живых.

— Кто же тогда ведет беотийские войска? — возмутился Горм, глядя на акситанца как на сумасшедшего.

— Не знаю, — мрачно отрезал герцог и встал. Все понимали, что, когда он говорит подобным тоном, требовать от него пояснений бессмысленно.

Арвен вспомнил, что ему рассказывала Астин, когда он во все лопатки греб прочь от моста через Секвену. Ему тогда тоже показалось, что Хаген не в себе. К тому же беотиец хлестал молниями по воде, как настоящий колдун. Кто из знакомых норлунгу чародеев был способен на это?

— Аль-Хазрад, — раздался возле самого уха короля слабый, как сквозняк, голос. Чья-то прозрачная тень застыла на полу. — Отошли их, пожалуйста, — попросил невидимый гость. — Молю тебя, Арвен.

Кроме норлунга, никто ничего не слышал. Поэтому все с удивлением уставились на короля, который обратился к пустоте с вопросом: «Ты кто?»

— Я несчастный Хаген, король Беота, или, вернее, то, что от него осталось, — выдохнул воздух у щеки Арвена.

— Ты читаешь мои мысли? — возмутился норлунг.

— Нет, — с грустью возразил пришелец. — Просто я нахожусь там, где и мысли звучат. Да отпусти же их, а то они начнут думать, что ты сошел с ума.

— Я немного устал сегодня, — заявил король, жестом показывая командирам, что они свободны.

Когда полог за последним из них упал, норлунг резко обернулся в глубину палатки и потребовал:

— Покажись. Я тебя не вижу!

— Не могу, — простонали из темноты. — Я сам себя не вижу.

— Что с тобой? — без всякого сочувствия осведомился норлунг. — И почему ты назвал Аль-Хазрада, когда я вспомнил о нашей встрече на Секвене?

— Мы не встречались на Секвене, — отозвался Хаген. — Тогда «могильщик» уже завладел моим телом, а меня заключил в глиняный светильник, чтобы я давал ему советы, как управлять войсками. Когда я отказывался, он заливал в лампу масло и поджигал его. Огонь — единственное, что чувствует душа в любом измерении. Я терпел сколько мог.

— Как же ты выбрался? — с недоверием спросил Арвен.

— Однажды он разозлился на меня за мое упрямство и в сердцах швырнул светильник в камин. Глина раскололась о камни, и я выскользнул на волю, хотя пройти сквозь пламя очага — все равно что проплыть по огненной реке в аду.

— Чего же ты хочешь от меня? — сухо осведомился Арвен. — Ты мой враг. Ты захватил мою страну, выставил меня, как дикого зверя, на арене зверинца…

— Умоляю, Арвен, — в голосе тени послышалась такая боль, что норлунг на мгновение почувствовал жалость к попавшему в беду беотийцу. — Умоляю, — повторила тень, — меня сейчас нет. Ты не можешь себе даже представить, что это такое. Такого нельзя пожелать даже худшему врагу, если он человек, как я.

— Ну ладно, — бросил норлунг. — Продолжай. Что я могу Для тебя сделать?

— Ты можешь дать мне убежище, — с робкой надеждой сказал Хаген. — Аль-Хазрад гонится за мной, хотя его самого ты и не видишь. Я беззащитен против его магии. Единственное место, где он не может дотянуться до меня, — это тень твоего меча, того с чашей. «Могильщик» боится его.

Арвен хмыкнул.

— Позволь мне остаться под защитой твоего клинка, — продолжал Хаген, — и помоги мне вернуть мое тело. Тогда я поверну войска Беота, выведу их из твоей страны и заключу с тобой союз.

— Что-то больно жирно, — не поверил Арвен. — К тому же я не понимаю, против кого мы можем заключить союз?

— Разве у тебя нет врагов?

— Враги есть у всех, — отрезал норлунг. — Но мои враги — не твои. Что тебе делить с Мелузиной? Или с западными фейрами? Фаррадцы снаряжают флот не против Беота, тем более сейчас, когда Аль-Хазрад твоей рукой подписал договор с султаном.

— О Боже! — простонал Хаген. — О Боже! Сейчас он еще соединится с фейрами и другими лунными племенами, чтобы погубить одних северян руками других, а потом уничтожит и Беот.

Арвена удивили его слова.

— Что ты знаешь?

И тогда Хаген рассказал норлунгу все, что узнал во время ночного путешествия на Гандвикское побережье, и ради чего хотел встретиться с ним у моста через Секвену. Кроме слабой надежды, что Арвен поверит ему и окажет помощь, у короля Беота не было никаких шансов на спасение.

— Чтобы изгнать Аль-Хазрада из моего тела, ты должен коснуться его мечом с чашей, — закончил свой рассказ Хаген. — Теперь выбирай: ты можешь отвернуться от меня и действовать один, а можешь попытаться перешагнуть через свою ненависть.

— Будем считать, что наш союз заключен, — веско произнес Арвен. — Несмотря на всю мою ненависть к Беоту, я ни разу не слышал, чтобы ты нарушал свое слово. — Норлунг протянул в воздух пустую руку. — Коснись моей ладони, — на мгновение ему показалось, что ветерок проскользнул по его пальцам. — Вот мой меч, — сообщил Арвен, указывая на сундук, на котором лежало оружие. — Надеюсь, ножны устроят тебя больше, чем лампа.